Мемориальный комплекс «Танки «Борец за свободу тов. Ленин» и «Т-34»
Сормовский район (пл. Славы)
22 июня 1941 года навсегда останется для нас днем великой трагедии и великого мужества. Тех, кто принял первый бой тогда, в июне 41 -го, остались единицы.
Среди тех, кто в то роковое утро 22 июня 41-го встал на пути врага, были и два сормовича, оба из Починок: Сергей Васильевич Дербенев и Герман Павлович Урыков.
22 июня в 4 утра Сергей Васильевич был поднят с постели разрывами бомб и снарядов. Простившись с женой и дочуркой, побежал в штаб. Больше живым его не видели. Комиссар Дербенев погиб в крепости в первый день войны. Его имя высечено на плите памяти мемориала. В «Книге памяти», посвященной воинам-нижегородцам, погибшим на фронтах Великой Отечественной, Дербенев числится пропавшим без вести...
Герман Павлович Урыков вспоминает:
«Двадцать второго июня я проснулся от резких толчков. Кругом всё горело, глаза ел густой дым. Не сразу я понял, что происходит.
К нам вбежал старшина роты, старый вояка. «Война!» – крикнул он… Несколько снарядов попало в казарму. Из 22 бойцов, находившихся рядом со мной, в живых осталось 8 человек… Мы залегли около окон. Как сейчас помню, со мной рядом были мои земляки – Рослов, Татаринов, Созонов. На всех нас оказалась одна винтовка – остальное оружие было разбито снарядами. Видим: лавиной идут к нам фашисты во весь рост, верно полагая, что в крепости никого нет. Это была первая их атака, которая захлебнулась в их собственной крови: били мы их, чем могли. Огонь вели все казармы. И мы поняли: «Нас много!»
После недолгого затишья враг снова повёл артподготовку, ещё более сильную, чем первая. Снаряд влетел в окно, осколком был убит Рослов, ранило Татаринова.
Настал второй день. Была дана команда: всем перейти в корпус нашего полка. Кого тут только не было: дети, жены комсостава, раненые – подвал был полон людей. Мы заняли круговую оборону на втором этаже. С криками: «Рус, сдавайся!» – гитлеровцы пошли в наступление. Поднялась страшная стрельба. Не было такого места, откуда бы ни стреляли. Полетели гранаты. Но фашисты лезли со всех сторон. Рушились стены, замолкали наши огневые точки, но крепость не сдавалась...
Наши командиры приняли решение: создать единое подразделение под командованием капитана Зубачева. Перед вновь организованными взводами и отделениями ставились задачи: кто, где и что будет оборонять…
Атаки фашистов следовали одна за другой. Бойцов у нас становилось всё меньше. Но даже раненые не выпускали из рук оружие. Я смотрел на своего земляка Татаринова – сколько в нём было мужества! Весь в крови, одна рука, как плеть, а другой он все-таки стрелял…
Не стало воды, хлеба. Фашисты окружили нас кольцом и хотели уморить голодом. Через несколько дней группе солдат, в которой был и я, была поставлена задача – прорваться на восток, к нашим войскам, и доложить, что крепость ещё жива и ей нужна помощь. Было решено идти мелкими группами, так как все деревни вокруг уже были заняты фашистами. Нас было трое. В одной перестрелке я был ранен. Меня оставили в какой-то избе у старика-хозяина на печке. Утром услышал незнакомую речь. Так я оказался в плену и вскоре был направлен в лагерь, в Брест. Там с радостью узнал, что крепость ещё жива. Мы были горды, что фашисты, которые покорили весь Запад, не могут победить маленький гарнизон Брестской крепости …»
Война для командира артиллерийского взвода лейтенанта Вениамина Курдина началась 22 июня 1941 года в военном лагере Ржищев. Его учёба в 1-м Московском артиллерийском училище им. Красина приказом командования была досрочно прервана. Ещё 1-го мая он в парадной колонне маршировал по Красной площади, а 9-го июня, получив звание лейтенанта, был направлен в Киевский особый военный округ. Под его командованием находилось две артиллерийские 152 мм гаубицы.
В 9 часов утра 22 июня пришла команда «Тревога», в 12.30 выступление - Молотова по радио. Война. Военный лагерь быстро снялся с места и пешей колонной двинулся в Борисполь. Там быстро погрузился в эшелон и направился в Белоруссию, в район города Новозыбков. Оборону заняли на Днепре. Здесь и состоялся первый бой. Преодолеть с ходу нашу оборону противнику не удалось.
О начале войны Валя Плескова, хирургическая сестра поликлиники завода «Красное Сормово», узнала вернувшись с прогулки - день был замечательный, и она с подругой Тосей Беспаловой ходила в парк. А уже вечером в дверь постучали. Мама, всплеснув руками, заплакала: сына на войну забирают. Оказалось, что на призывной пункт в 6 утра 23 июня надлежит явиться лейтенанту медицинской службы Валентине Ивановне Плесковой.
Своими воспоминаниями о жизни и работе сормовичей в годы Великой Отечественной войны делится ветеран труда, труженик тыла Николай Семенович Сухонин. В годы войны он работал токарем в цехе МС-2 завода «Красное Сормово».
«22 июня 1941 года, в воскресенье, мы с друзьями приехали из-за Волги и увидели в центре Сормова огромную толпу.
- Что случилось?
- Началась война, - ответили нам.
Люди возле уличных репродукторов ждали выступления В. М. Молотова.
Он сообщил о внезапном вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Все, от мала до велика, испытывали в этот момент одни и те же чувства: великую тревогу и озабоченность. Но растерянности не было.
На следующий день, 23 июня, началась всеобщая мобилизация. Многие рвались на фронт. Около райвоенкомата собралась толпа молодежи. Людей объединяло чувство большого патриотизма и боевой настрой. Многие считали, что агрессор будет разгромлен за каких-нибудь три месяца...»
Сутки были разбиты на две смены, работали у станка по 12 часов без выходных, без отпусков. Особенно тяжело было в пересменок, когда приходилось работать без отдыха целые сутки. Домой отпускали только после выполнения 100% фронтового задания. Но из заводских ворот каждые сутки исправно выходили 17 танков...
С июня 1941 года начались воздушные тревоги - по ночам, с немецкой педантичностью, в один и тот же час. «Красное Сормово» бомбили несколько раз, но особого вреда не причинили: завод был хорошо замаскирован, да и зенитчики несли службу достойно. На крыше нашего цеха МС-2 тоже стояли пушки, из которых вели огонь по фашистским стервятникам девушки-зенитчицы. Молодым девчонкам, конечно, было страшновато, но они умели побороть свой страх. На крыше цеха стояли ящики с песком и бочки с водой для тушения зажигательных бомб. Мы, рабочие, были расписаны по боевым расчетам и дежурили во время ночных налетов.
Мы не только мечтали о Победе, но своим ежедневным упорным трудом приближали ее. Навек запомнился день окончания войны, капитуляция гитлеровской Германии. Это известие пришло к нам в ночную смену, уже под утро. Мы выключили станки, высыпали радостной толпой из цеха, обнимались, поздравляли друг друга.
Своими воспоминаниями о жизни и работе сормовичей в годы Великой Отечественной войны делится ветеран труда, труженик тыла Николай Семенович Сухонин. В годы войны он работал токарем в цехе МС-2 завода «Красное Сормово».
«22 июня 1941 года, в воскресенье, мы с друзьями приехали из-за Волги и увидели в центре Сормова огромную толпу.
- Что случилось?
- Началась война, - ответили нам.
Люди возле уличных репродукторов ждали выступления В. М. Молотова.
Он сообщил о внезапном вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Все, от мала до велика, испытывали в этот момент одни и те же чувства: великую тревогу и озабоченность. Но растерянности не было.
На следующий день, 23 июня, началась всеобщая мобилизация. Многие рвались на фронт. Около райвоенкомата собралась толпа молодежи. Людей объединяло чувство большого патриотизма и боевой настрой. Многие считали, что агрессор будет разгромлен за каких-нибудь три месяца...»
Сутки были разбиты на две смены, работали у станка по 12 часов без выходных, без отпусков. Особенно тяжело было в пересменок, когда приходилось работать без отдыха целые сутки. Домой отпускали только после выполнения 100% фронтового задания. Но из заводских ворот каждые сутки исправно выходили 17 танков...
С июня 1941 года начались воздушные тревоги - по ночам, с немецкой педантичностью, в один и тот же час. «Красное Сормово» бомбили несколько раз, но особого вреда не причинили: завод был хорошо замаскирован, да и зенитчики несли службу достойно. На крыше нашего цеха МС-2 тоже стояли пушки, из которых вели огонь по фашистским стервятникам девушки-зенитчицы. Молодым девчонкам, конечно, было страшновато, но они умели побороть свой страх. На крыше цеха стояли ящики с песком и бочки с водой для тушения зажигательных бомб. Мы, рабочие, были расписаны по боевым расчетам и дежурили во время ночных налетов.
Мы не только мечтали о Победе, но своим ежедневным упорным трудом приближали ее. Навек запомнился день окончания войны, капитуляция гитлеровской Германии. Это известие пришло к нам в ночную смену, уже под утро. Мы выключили станки, высыпали радостной толпой из цеха, обнимались, поздравляли друг друга.
Литература:
Волков, А. Этот день мы приближали, как могли / А. Волков // Красный Сормович. - 2010. - 26 марта -1 апр. (№ 11). - С. 4.
Жарков, Н. С. 60 лет великому подвигу сормовичей // Красный Сормович. - 2005. - 6-12 мая (№ 18). - С. 3
Сухонин, Н. С. «Товарищ! Родина требует для фронта...» / Н. С. Сухонин // Красный Сормович. - 2006. - 5-11 мая (№ 17). - С. 10.
Финюкова, М. Они приняли первый удар / М. Финюкова // Красный Сормович. - 2011. - 17-23 июня (№ 23). - С. 9.
Черенков, Л. Как на заводе аукнется - так на фронте откликнется // Красный Сормович. - 2003. - 2 окт. (№ 108). - С. 3.
Черенков, Л. Сормовичи в Брестской крепости / Л. Черенков // Красный Сормович. - 2004. - 25 июня-1 июля (№ 48). - С. 3.